Мой кровожадный муж такой нежный - Глава 325
325. Два вида пещерных свечей.
Глава 325 – 325: Два вида пещерных свечей
Юйвэнь повесила трубку Се Дан, и принцесса немного вспылила. Большая миска с красными финиками и тушеными свиными мозгами из лайчи, он откусил и проворчал.
В это время вы не можете связываться с этим, вы можете только уговаривать, у Се Дана такой характер, Цзян Цзюшэна здесь нет, он может быть богом.
Мастер Се пошел домой, чтобы переодеться, и пошел поговорить о том, что Мо Бао и Тан Юань могли бы сделать в палате, уговорить. Тан Мобао почесал затылок, наклонился и сказал громким голосом: «Этот суп очень тонизирующий. Дангге откусит еще.
Се Дан в плохом настроении: «Не ешь».
Тан Мобао сравнил покрытие для ногтей: «Всего лишь глоток».
Он повернул голову: «Нет, ешьте!»
У этой принцессы есть характер!
Тань Мобао с ним не разговаривал, а он смеялся, как весна: «Не правда ли?»
Се Дан сегодня вечером, как замороженный баклажан, медлительный, раздражающий и не желающий заботиться о других.
Говорить о Мобао тоже не сердит. Он похож на овечку без нрава, и мягок, как овечка: «Отныне тот, кто засмеется первым, проиграет».
Се Данхэн: «По-детски».
Детски наивно, что я могу сделать с людьми, у которых болезнь принцессы.
Тань Мобао продолжал вести себя по-детски: «Я побеждаю, а ты пьешь суп».
Он поднял веки, чтобы посмотреть, какие трюки она может сыграть.
Выражение ее лица выражало: «Ты выиграл, я покажу тебе свиные мозги».
Ха ха
Это так глупо, пора добавить немного свиных мозгов.
Се Дан молча хмыкнул.
Тань Мобао, когда он промолчал, подбежал к двери, посмотрел налево и направо, не посмотрел ни на кого, она закрыла дверь, снова побежала, почесала затылок, ее лицо было таким сильным, как смерть: «Тогда я начал?»
Се Дан лениво посмотрел на нее.
Она стиснула зубы и вышла! Сделав вдох, она надела шапку-свитер, расстегнула молнию и вытащила мозг на макушку.
Се Дан: «…»
Я больше не мог видеть своего лица. Шляпа закрывала все мое лицо. На лице была напечатана большая обезьяна. Ее голова была покрыта им, и она сказала в полном духе: «Я первая боевая обезьяна в небе и под землей. ”
Се Дан: «…»
Сразу после этого обезьяна Доу Чжаньцзюнь хлопнула, развернулась, повернула голову назад к Се Дану, на ней была отпечатана свинья, кто-то без лица в шляпе, спиной к морде свиньи, ущипнул Эр Цзяо нежно сказал снова: « Я сестра красивой обезьяны, красивой свиньи в сети».
Се Дан: «…»
Эта девушка, хорошо?
Цзинтань Мэйчжу был очень застенчив и указал на свой палец: «Привет, Брат Обезьяна».
Мэйчжу обернулся, превратился в обезьянью морду, и движением почесывая уши и почесывая щеки, голос за секунды переключился: «Эй, сестра Чжу, вы вернулись с учебы за границей».
Снова повернитесь и переключитесь обратно в режим красивой свиньи Jingtan: «Откуда вы знаете, что я уехал учиться за границу?»
Боевая обезьяна Джун хихикнула: «У твоего поросячьего крика иностранный акцент».
«...»
Губы Се Дана яростно дернулись.
Затем Цзинтан Мэйчжу показал кусок пластикового английского языка, и боевая битва обезьян была яростной, говоря, что они сбегут с красивыми свиньями и сестрами, чтобы позолотить за границу, чтобы стать прекрасным королем обезьян, сочетающим в себе красоту и мудрость. Отправляясь на запад, я попал в сложную ситуацию, и, наконец, боевая обезьяна тоже немного подучила пластический английский…
Тан Мобао, игравший на двух валторнах по отдельности, сказал мелко разделенный двусмысленный комикс.
Выражение лица Се Дана было прекрасным.
В конце Тань Мобао расстегнул молнию, показывая свое лицо, закрыв шляпу и вспотев на лице, и она вытерла случайную руку: «Ты улыбнулась».
Принцесса Се с трудом сказала: «Я не улыбнулась». Он улыбался? Нет, он издевался!
Тань Мобао уверен, что лицо у него горячее, и он весь красный: «Я слышал, ты смеялся».
«Без смеха».
Ладно, ты маленькая принцесса, что это?
Сама засмеялась: «Ладно, я посмеялась». Она схватила шапку-свитер и поправила свою розовую рыбацкую шапку: «Я проиграла, тогда я покажу тебе мозг ласточкиной свиньи. ”
Затем она выполнила магию с предварительно подготовленным мозгом свиньи под названием «Свиной мозг большого изменения» и рутину с живым человеком большого изменения.
Как сказать… самая постыдная магия в истории.
Тупой!
Се Данг был удивлен этим глупым ртом, и это было похоже на глупость. Во время магического взаимодействия она необъяснимым образом доела свой тушеный суп из свиных мозгов с красными финиками и ягодами годжи.
Се Данг стало стыдно. Этот продукт был огромным проклятием. Впрочем, с ее знаменем он был не в дурном настроении.
Когда Се Дан пошел в туалет, Тань Мобао замер на диване, усталый и превратился в собаку, научившись Танюаня высовывать язык и вытирать пот с головы: «Танъюань, тебя нелегко заставить **** смех."
Тан Юань: «Аооо!»
"Привет."
Она рассмеялась, ее брови изогнулись.
Сегодня день, когда Ши Цзинь и Цзян Цзюшэн получили свои сертификаты.
Днем Ши Цзинь пошел делать татуировку на кольце. Стиль был разработан заранее. Мастер татуировки, казалось, знал Ши Джина и был очень осторожен. Он был готов рано утром. Менее чем через полчаса на безымянном пальце Ши Цзиня на правой руке появилось дополнительное «кольцо».
Когда я вернулся в Юджинъинван, уже темнело, и небо постепенно расползалось по вечернему зареву.
Цзян Цзюшэн боялся, что рука Ши Цзиня будет болеть, поэтому ему пришлось снять пальто, и он не мог двигаться осторожно. Он долго держал руку Ши Цзиня: «Прошло три часа, и полиэтиленовую пленку можно сорвать».
Ши Цзинь поднял повязку на безымянном пальце.
Его движения не были ни легкими, ни тяжелыми, Цзян Цзюшэн тут же схватил его за руку: «Не двигайся, я подойду».
Она так нервничала из-за него, приводила его в хорошее настроение, выражение ее лица было благовоспитанным, позволяла ей делать все, что она хотела.
Она осторожно сняла полиэтиленовую пленку.
Пальцы немного красные и опухшие, а татуировка черная, потому что кожа белая, очень чистая, но не навязчивая. Рану нужно было промыть, чтобы избежать бактериальной инфекции. Она отвела его в ванную, отрегулировала теплую воду и тщательно ополоснула.
Вытирая воду чистым полотенцем, она дунула: «Все еще болит?»
"Нет боли."
Это совсем не больно. Ему нравилось, как она ее жалела.
После того, как ранка от татуировки была промыта, ее необходимо было увлажнить восстанавливающим кремом. Цзян Цзюшэн обмакнул мазь указательным пальцем и очень осторожно нанес ее, растирая тонким слоем.
Татуировка имеет форму виноградной лозы, образуя форму кольца. Чуть выше безымянного пальца находится ее имя. Он черный, за исключением красной точки в центре. Если посмотреть на него издалека, он выглядит как кольцо.
Цзян Цзюшэну он нравился все больше и больше, он держал его с любовью и спросил Ши Цзиня: «Как давно ты взял свадебный отпуск?»
«Полмесяца».
За полмесяца почти восстановился.
Она потянула Ши Джина на диван, человека, который мало говорил. В это время он много говорил и говорил ему один за другим: «Не замачивайте в воде и не чистите никакими химикатами в эти дни».
Он засмеялся: «Ну».
Она снова сказала с серьезным выражением лица: «Эту мазь нужно наносить раз в три-пять часов и смывать водой».
"ОК."
Ши Джин наклонился и хотел поцеловать ее.
Цзян Цзюшэн сбежал, и прежде чем он закончил, он сказал ему: «Кроме того, ты должен избегать ни морепродуктов, ни острой пищи, ни питья».
Он слабо улыбнулся: «Я знаю». Целуя губы: «Я все это знаю».
Ага, он знает, что тату-мастера ему сказали, и к тому же это не первая его татуировка, он с ней впервые татуировался, и живот полный переполоха. На тот момент все они были подростками. Когда небо не боится земли, я желаю выгравировать свою любимую на теле.
Цзян Цзюшэн вдруг вспомнил: «Вы врач, татуировки на руках не повлияют на это плохо?»
Ши Джину было все равно, и в его тоне было естественное высокомерие: «Что насчет этого? На меня скальпелем не действует, кто может сказать.
Правильно.
Хирург полагался на скальпель. У Ши Джина, кардиохирурга, были хорошие руки, но что выглядело лучше, так это данные, которые были показателем успешности его операции, поскольку он был врачом.
«Шэн Шэн, — спросил Ши Цзинь, что она имеет в виду, — мы переедем?»
Цзян Цзюшен немного подумал и покачал головой: «Я привык к этому и пока не хочу двигаться. Когда родится ребенок, мы переедем в дом побольше, и у нас будет двор». Она рассмеялась и коснулась своего живота. «Ребенок может быть во дворе». Играй здесь. ”
Пусть играет во дворе Сюй.
Ши Цзинь не собирался позволять ей приводить собственных детей, конечно, она не сказала бы ей сейчас: «Ну, решать тебе».
В это время позвонил г-н Сюй и попросил их поселиться там.
Цзян Цзюшэн должен уйти.
Ши Цзинь очень не хотел идти и не мог опередить ее: «Еще рано, подожди позже». В день свадьбы он просто хотел остаться с ней.
Она сказала да.
«Шэн Шэн».
"ОК."
Ши Цзинь обнял ее за талию двумя руками и выдохнул ей в ухо: «Сегодня ночь Дунфанхуадэн».
Голос немного немой, немного сексуальный, слово в слово, с крючком, нарочито зацепил ее.
Немного зудя в ухе, она спряталась в ответ: «Я должна это первой».
Ши Цзинь поддержал ее шею, потянул ее назад и поцеловал в чувствительную часть шеи: «Сначала прояви интерес».
Он сосал ее кожу, его язык был влажным, и он намеренно жевал.
Он поднимал людей, как гоблин.
Цзян Цзюшен снова и снова следовал за его словами, его тело смягчилось, и он неподвижно лежал в его руках: «Как это дать?»
Он тихо усмехнулся и протянул ей руку с кольцом. Глаза у него были обжигающие и завораживающие, и он мог трахать людей в: «Тебе нравится моя рука?»
Голос привел Гу.
Она честно кивнула: «Нравится».
Естественно, она управлялась вручную, и управляла только им.
"это твое."
Красивая рука легла ей сначала на лицо, потом на шею, живот…
Брови Ши Джина были очаровательны.
Она улыбнулась, эта гоблинская фея.
Было почти девять часов, когда Ши Цзинь и Цзян Цзюшэн прибыли в дом Сюй. В этот момент в семье Сюй все еще было очень оживленно. Родственники и родственники были все там. .
Во время чаепития после ужина Ши Цзинь уважал младшего чая и сменил рот. И старик, и Сюй Хуарун дали красные конверты, а Ван подарил Цзян Цзюшэну нефритовый браслет, сказав, что его оставила старая семья Сюй. Для старшей невестки один для внучки.
Несколько старейшин и Ши Цзинь вместе обсудили свадьбу и решили пока не делать этого. Сюй Пинчжэн намеревался сделать это после рождения ребенка. Ши Цзинь также согласился с тем, что Цзян Цзюшэн беременна, и он не хотел, чтобы она утомлялась. Он также появится во второй половине года.
У Цзян Цзюшэна не было никакого мнения, и он все выслушал Ши Цзиня.
Дедушка Сюй отвел ее в сторону и еще раз сказал ей, чтобы она не привыкала к Ши Цзину, мужчина не может привыкнуть к этому, чем больше он привыкает к этому ублюдку, Цзян Цзюшэн только улыбнулся и сказал «да».
Сказать, что Цзян Цзюшэн получил открытку, Сюй Цин был очень меланхоличен.
Он затащил Су Цин в свою комнату, не желая отпускать ее домой, и бросил ее, чтобы остаться в доме Сюй: «Шэн Шэн женат».
Была обида внутри и снаружи.
Су Цин тупо рассмеялся: «Ты завидуешь?»
"Да." Он прижимал ее к двери, чтобы поцеловать, чем больше унывал, тем больше: «Когда мы поженимся?»
Оказалось, что жениться ненавистно.
Неудивительно, что в наши дни он всегда держит лицо вниз.
Су Цин дразнил его: «Как долго мы говорили об этом, Ши Цзинь и Шэн Шэн знают друг друга девять лет».
Девять лет?
Вся личность Сюй Цинцзю нехороша: «Другие — это не мы». Он не хотел так долго говорить о любви, хотел пораньше повернуть людей к своей книге хукоу.
Су Цин размышлял с серьезным выражением лица: «Если вы спешите, сначала говорите о трех или пяти годах, и вам может быть скучно, если вы будете говорить об этом позже».
Когда Сюй Цинцзю услышал это, он немного взорвался: «Я не буду!» Он был зол и внезапно испытал чувство кризиса, которое вышло из моды. Он свирепо посмотрел на Су Цин: «Если ты посмеешь, я сделаю это».
Прежде чем он закончил, он задохнулся.
Су Цин подняла брови: «А ты?»
Что он может сделать?
Не бить, не ругать, немного свирепо и бояться, что ей это не понравится. Агент также отругал его. Он был слишком бесполезен перед Су Цин, и у него не было мужа.
Он схватил руку Су Цин и прижал ее к двери. Он сухо сказал: «Я не могу встать с постели!» После этого он покраснел.
В конце немного невиновен.
Су Цин надулся со смешком: «Где ты выучил мясные слова».
Уши Сюй Цинцзю были красными, но он не прятался, глядя прямо на нее: «Я научился у тебя».
Она вырвалась из одной руки и взяла Сюй Цинцзю за подбородок: «Эй, я все-таки забрала тебя».
Он великодушно попросил ее подразнить: «Ага, значит, придется взять на себя ответственность на всю жизнь».
Он явно был застенчив, но все же смотрел на нее выжидающе-невинными глазами, невинными и воздержанными, противоречивыми.
Это фол.
Су Цин облизнула губы: «Хорошо».
Она легко освободила руки, схватила Сюй Цинцзю за шею, поцеловала его в губы и зажала одну ногу между его ногами.
Сюй Цинцзю застыл лишь на мгновение. Анти-гость была главной, опутала ее языком.
Однако Су Цин был непослушен, опустил губы вниз, поцеловал подбородок, его глаза постепенно покраснели, и он выглядел взволнованным.
Ее горячие губы вдруг поцарапали его шею, глядя вниз.
Тело Сюй Цинцзю напряглось, и он взял ее за плечо: «Не целуй вниз».
Голос был немым и эмоционально испорченным.
Су Цин остановился, посмотрел вверх и спросил: «Тебе не нравится?»
Сюй Цин долго ахал, с румянцем в уголках глаз, и сказал обиды и ограничения: «Я не буду помогать».
Су Цин взглянул на него, его лицо и шея были красными, а страстные глаза были затуманены водой и светом. Этот взгляд особенно манил к совершению преступлений.
Она выпалила: «Кто заставил тебя это терпеть».
Глаза Сюй Цинцзю были еще горячее, а его глаза были плотными, как сеть, и она была крепко обняла.
Су Цин обхватил руками шею и встал на цыпочки: «В последнее время я был очень занят. Ювен заплатила за новую дораму для меня. Подсчитано, что я не смогу уехать в течение трех месяцев».
Ювен Чардж хотела помочь ей перевернуться.
Она и реалити-шоу Сюй Цинцзю началось, и оно до сих пор черное во всей сети. Однако популярность и степень актуальности тоже очень высоки. Ювен Чардж хочет использовать импульс, чтобы подтолкнуть еще одного.
В течение нескольких месяцев Су Цин была слишком занята, чтобы стоять на ногах. На этот раз было очень мало времени, чтобы встретиться с ним. Если бы это не было счастливым событием для Шэн Шэн, она должна была быть на месте.
Су Цин угрюмо сказал: «Лучше выбрать день, чем попасть в день, давайте сделаем все».
Она знала, что он всегда хотел, и всегда терпел, она не кивала, он никогда не переступал черту.
Все в семье Сюй — джентльмены.
Тем не менее, она Су Цин гангстер, гангстер.
Она наклонилась и серьезно обняла горло Сюй Цинцзю: «Ты никогда не слушаешься?»
Сюй Цину потребовалось много времени, чтобы переварить ее слова, его глаза слегка покраснели, и он сжал горловой узел: «От».
Су Цин рассмеялась, поцелуй перешел от горла к ключице, прижала его к дивану, сняла пальто, она вместе прижала его к дивану.
Одежда была брошена на землю.
Глаза Сюй Цинцзю наполнились водяным паром. Он вырос высоким, и Су наклонила его на диване. Его ноги не были прямыми, и он был немного привередлив. Она сказала ей: «Скажи мне, позволь мне».
Су Цин сказал да.
Он обнял его, включил яркий свет и оросил комнату, теплой и мягкой, его дыхание стало тяжелее, и вдруг воздух стал застойным.
Су перевел дыхание, кусая плечо Сюй Цинцзю с красными глазами и крича ему: «Сюй Цинцзю, ты умрешь?»
Голос его дрожал: «Ты, потерпи, я скоро буду».
Су Цин: «…»
Он был маленьким ребенком и какое-то время возился. Она вспотела и мучилась от него, лицо у нее болело, и пинала его: «Не двигайся, ты ложись, я приду».
Сюй Цинцзю долго колебался и тупо сказал: «Хорошо».
Он обнял ее и снова повернулся, послушно улегшись.
Что ж, Су Цин богат теоретическими знаниями, но, к сожалению, практики ноль, а результат можно себе представить…
Boom!
Диван перевернулся.
Сюй Цинцзю: «…»
Су Цин: «…»
Он на мгновение выдохнул: «Ложись спать».
"Строка."
Луна спряталась в облака, ночь расплылась, и Юэхуа залил светом комнату, одеяло на кровати, и одеяло долго шептало…
Во второй половине ночи дыхание в комнате не сбилось, хрипы не стихли.
"Наклон."
Су Цин слишком устал, чтобы заботиться о нем.
Сюй Цинцзю просверлил стеганое одеяло в свою сторону: «Цин Цин».
"Наклон."
"Наклон."
«...»
Она не должна, и он без конца кричал, как маленькая голодная собачонка.
Су Цин сузила глаза, как ленивая кость, слабая: «Скажи».
Он уговаривал и умолял: «Я все еще хочу, хорошо?»
«...»
Эта старая кость.
Так что не огорчайте мужчину. У мужчин высокий уровень понимания, и они могут провести одну ночь, тренируясь на женщинах.
Я недавно сделал сахар, и я сделаю все через несколько дней.
Благополучие Су Цин и Сюй Цинцзю пока не будет описано, но я скажу это позже.
Кто-то спросил, что такое благосостояние, это подробная живая HD-версия пещерной цветочной свечи!
(Конец этой главы)